Даже опытные юристы и правоохранители удивились жёсткости и жестокости приговора, который 20 марта 2023 года вынес Смольнинский районный суд Санкт-Петербурга.
Предприниматель Александр Базымянский, который являлся учредителем фирмы, которая работала в социальной сфере с пожилыми людьми, в том числе оказывала содействие в устройстве в Дома ветеранов, получил 9,5 лет колонии, хотя его партнеру и соучредителю Павлу Минаеву дали 4 года условно еще в июне 2021 года.
Такая дикая несправедливость объясняется тем, что Александр Базымянский не признавал и не признал свою вину. Он полагает, что материалы уголовного дела доказывают его полную невиновность.
Павел Минаев признал вину, хотя материалы уголовного дела и показания свидетелей полностью опровергают его признания.
Он вынужден был признаться во всем, что предъявляли следователи, так как опасался за свою жену, отца и тещу, которых привлекал иногда к своей работе. В отношении них следователи грозили начать расследование.
Он этого никак не мог допустить и заключил досудебное соглашение о сотрудничестве. Он рассказал о противоправных действиях коррупционного характера, в которых участвовал с 2002 года. Александр Базымянский же был привлечен Павлом Минаевым в качестве соучредителя и инвестора в 2012 году, чему есть документальное подтверждение.
Уголовное дело возбудили по требованию Главы Следственного комитета России. До этого СК уже расследовал дело в отношении ООО «Фонд социальной защиты пенсионеров», которая также сотрудничала с Домом ветеранов в Павловске и действительно обманывала пенсионеров.
Следователи посчитали, что и ООО «РоссРента» Павла Минаева и Александра Базымянского также работает по схеме обмана, принятой в ООО «Фонд социальной защиты пенсионеров». Уголовное дело возбуждено по заявлению одного не вполне адекватного пенсионера, обратившегося лично к Главе СК с полностью выдуманным, лживым заявлением.
Заявление дошло до адресата, сразу же создали следственную группу, состоящую из двух подполковников и майора, которые впоследствии стали полковниками и подполковником.
Но потом, уверена защита, они выяснили, что методы работы ООО «РоссРента» абсолютно законны, никакого обмана сотрудники фирмы не совершали. А двигаться по карьерной лестнице и выполнять приказы надо любыми способами. Вместо прекращения уголовного дела они стали принуждать пенсионеров (о чем есть документальное подтверждение), переселенных с помощью ООО «РоссРента» в Дом ветеранов, писать заявления на Павла Минаева и Александра Базымянского».
Многие ветераны отказались писать заявления. Наоборот говорили, что искренне благодарны всем сотрудникам ООО «РоссРента», Базымянскому и Минаеву за помощь в оформлении и переезде в Дом ветеранов, и никаких претензий не имеют. Однако, как сообщает защита, нашлись несколько человек, поддавшихся уговорам и угрозам высокопоставленных следователей СК России, которые подписали одинаковые, как под копирку заявления.
Уже более пяти месяцев Александр Базымянский ожидает апелляцию. Он искренне надеется, что суд апелляционной инстанции полностью изучит и исследует доказательства его невиновности, чего, к сожалению, не сделал суд первой инстанции, полностью проигнорировав доказательства, представленные Александром и его адвокатами. Он заявил, что будет отстаивать свою правду, свое честное имя до конца, сколько бы времени это ни заняло.
Ниже приведена частично апелляционная жалоба, подготовленная Александром Базымянским.
Александр рассчитывает, что городской суд внимательно изучит все материалы дела и поймет абсурдность обвинения, то есть увидит отсутствие состава какого-либо преступления. Да, он понимает, что его дело находится под контролем СК России и Генеральной прокуратуры. Но ведь должны же быть границы вседозволенности хоть какие-то. Нельзя наказывать, карать и коверкать жизнь и судьбу, только за нежелание потакать и идти на поводу у следствия.
Итак, слово Александру Базымянскому:
— В приговоре суд необоснованно и незаконно согласился с позицией стороны обвинения, суть которой сводится к тому, что еще в 2009 году я и П.Б. Минаев создали организованную группу, вступив в сговор для осуществления преступной деятельности, направленной на приобретение путем обмана прав на квартиры граждан преклонного возраста, имеющих статусы ветеранов войны и труда, которые отчуждались бы в их пользу или пользу других лиц на условиях выкупа (по цене значительно ниже рыночной) за помощь в устройстве и переселении на постоянное жительство в Санкт-Петербургское государственное бюджетное стационарное учреждение социального обслуживания «Дом ветеранов войны и труда № 1».
Для целей якобы преступной деятельности последовательно использованы два общества с ограниченной ответственностью с наименованиями «РоссРента», привлечен персонал – консультанты, не осведомленные о совершаемых преступлениях, реализована рекламная кампания по радио.
Однако, из материалов уголовного дела следует, что еще в 2000 году П.Б. Минаев зарегистрировал фирму, которую в 2009 году вместе со своим отцом Б.А. Минаевым переименовал в ООО «РоссРента», в которой являлся директором и учредителем, наряду со своим отцом, с которым продолжал работать вплоть до конца 2012 года. Я никакого отношения к этой фирме не имел.
Как до 2012 года, так и после я занимался другим бизнесом, никакого абсолютно отношения к пожилым людям не имеющим. До определенного времени, пока Минаев работал со своим отцом, я не был погружен в работу фирмы ООО «РоссРента», так как был привлечен Минаевым лишь как инвестор. Гораздо позднее, в 2015-2016 годах я по мере занятости в другом бизнесе стал больше времени уделять взаимоотношениям с пенсионерами, как бы громко это не звучало, хотел по мере своих возможностей максимально помогать пожилым людям, которые обращались к нам в организацию.
У меня самого родители ветераны Великой Отечественной войны, блокадники. Так как в основном с обращавшимися к нам в организацию общались консультанты – работники ООО «РоссРента», я по мере возможности тоже старался чем-то помочь людям, нуждавшимся в посторонней помощи.
Никогда я даже не мыслил в чем-то обмануть ветеранов, однако суд верит в лживые показания Минаева, что в 2009 году мы с ним разработали преступную схему обмана, которые полностью опровергаются материалами уголовного дела.
П.Б. Минаев в своих показаниях указывает, что в 2009 году им, совместно со мной, была разработана единая схема обмана и по ней осуществлялась работа на протяжении 10 лет. Если бы такая схема действительно существовала, она должна была бы применяться, соответственно, ко всем пенсионерам, обратившимся в ООО «РоссРента», как во время работы П.Б. Минаева со своим отцом, так и со мной. Однако, за все время работы с 2009 года по 2019 год П.Б. Минаев, его родственники и я выкупали у лиц, переселившихся с нашей помощью в Дом ветеранов, более 100 квартир, и по остальным более чем 90 квартир никаких претензий или притязаний не имелось и не имеется до сих пор.
Наоборот, сторона защиты представила благодарственные письма и нотариальные заявления в мой адрес и в адрес П.Б. Минаева (также коллективное поздравление меня с 45-летием), а также в адрес работников (консультантов) нашей организации, в которых пенсионеры, оформленные с помощью ООО «РоссРента» и проживающие по сей день в Доме ветеранов, выражают искреннюю благодарность за помощь в оформлении и переезде в Дом Ветеранов, за заботу и внимание, оказываемое на протяжении всей жизни пенсионеров в Доме ветеранов, и указывают, что никаких претензий ко мне и П.Б. Минаеву не имеют. Суд данные доказательства проигнорировал безосновательно!
Для минимизации налоговой нагрузки квартиры выкупались не в пользу ООО «РоссРента», а мной самим и П.Б. Минаевым или в пользу других физических лиц. При этом в договоре купли-продажи, в основном, с обязательного согласия продавцов, что подтверждается показаниями пенсионеров, консультантов и П.Б. Минаева, формально указывалась рыночная цена квартиры, хотя в действительности договоренность о цене выкупа была на меньшую сумму. Это обстоятельство объясняется тем, что квартира почти сразу же отчуждалась на условиях прямой продажи другим лицам. Поэтому я и П.Б. Минаев были заинтересованы в минимальной разнице между ценами покупки и последующей продажи квартир, для исчисления и уплаты наименьшей величины НДФЛ.
Важнейшие показания консультанта
Все обращения в ООО «РоссРента» за помощью в устройстве и переселении в Дом ветеранов происходили по телефонному номеру, указанному в рекламе. С обратившимся лицами сначала разговаривала консультант Н.С. Марьина.
Она показала в ходе судебного разбирательства о том, что всегда представлялась работником ООО «РоссРента»; разъясняла, что это коммерческая организация, помощь в переселении и устройстве в Дом ветеранов осуществляется на возмездной основе – за выкуп жилых помещений по цене значительно ниже рыночной; разъясняла, что квартира выкупается на частное лицо – представителя коммерческой организации; называла сопоставимые сведения о цене выкупа; разъясняла право самостоятельного устройства в Дом ветеранов путем обращения в территориальный орган социальной защиты населения, без отчуждения при этом своего жилья; предлагала хорошо обдумать предлагаемые условия.
Однако, эти показания основного консультанта, которая на протяжении 10 лет принимала звонки обращавшихся в ООО «РоссРента» пенсионеров, и которая допрашивалась два раза в суде, которая честно, искренне все рассказала, после показаний которой сомнений в честности работы ООО «РоссРента», ее сотрудников и директоров не должно остаться никаких, суд опять полностью проигнорировал.
Позднее на дом к лицу, выразившему желание воспользоваться помощью, приезжали консультанты ООО «РоссРента». Они еще раз разъясняли условия и порядок получения помощи от ООО «РоссРента» по устройству в Дом ветеранов. При допросе консультантов в качестве свидетелей, все они показали, что ветеранам были полностью понятны их разъяснения, ни в каком заблуждении они не находились.
В приговоре же суд почему-то постановил, что я и П.Б. Минаев представлялись сотрудниками Дома ветеранов и государственных органов; что я и П.Б. Минаев говорили ветеранам, что их квартиры переходят государству?
Однако все шесть консультантов, которые все это время работали в ООО «РоссРента» и общались со всеми пенсионерами, обратившимися за помощью по переселению в Дом ветеранов, в том числе со всеми людьми, признанными потерпевшими, в своих показаниях на суде все без исключения показали, что:
1. Всегда представлялись пенсионерам сотрудниками ООО «РоссРента» — коммерческой организации, никакого отношения к государственным структурам не имеющей.
2. Меня и П.Б. Минаева они всегда представляли как руководителей ООО «РоссРента».
3. Я и П.Б. Минаев также всегда при знакомстве с пенсионерами представлялись директорами ООО «РоссРента». П.Б. Минаев оставлял пенсионерам свою визитную карточку – директора ООО «РоссРента».
4. Всем пенсионерам в обязательном порядке проговаривалась возможность самостоятельного оформления в Дом ветеранов через территориальные отделы социального обеспечения, и что в этом случае они могут не продавать свою квартиру ООО «РоссРента» за цену значительно ниже рыночной.
П.Б. Минаев также на вопрос суда ответил, что не представлялся никогда сотрудником Дома ветеранов и государственных органов, что он сам и я, и консультанты, всегда в обязательном порядке доносили до лиц, обратившихся в ООО «РоссРента», что они могут самостоятельно устроиться в Дом ветеранов без помощи нашей организации, и тогда квартиру можно будет оставить себе.
Но эти архиважные показания также суд не учёл, хотя они доказывают не то что невиновность, а полное отсутствие состава преступления.
Далее пенсионеры, консультанты, а также П.Б. Минаев или я, посещали с экскурсией Дом ветеранов. Там уже работники Дома ветеранов разъясняли условия устройства и проживания, возможность обратиться в территориальный орган защиты населения для самостоятельного устройства в Дом ветеранов, отсутствие обязанности отчуждать в связи с переездом свое жилье.
Никто не был ограничен во времени для принятия взвешенного решения. Некоторые обдумывали принятие решения о переезде в Дом ветеранов годами.
Сначала ветераны выдавали доверенности на имя консультантов ООО «РоссРента» для сбора и подачи документов, необходимых для устройства в Дом ветеранов, отчуждения принадлежащих им жилых помещений, для чего все они посещали нотариуса. Там же оформлялись заявления, в которых пенсионеры указывали о своем понимании, что они обращаются в коммерческую организацию, что их квартира будет выкуплена за цену, значительно ниже рыночной, в некоторых случаях указывалась конкретная стоимость; об их осведомленности о возможности самостоятельного обращения в отделы социального обеспечения; об их понимании, что в случае оформления через ООО «РоссРента» их квартира будет выкуплена частными лицами, сотрудниками ООО «РоссРента».
Эти заявления также суд полностью проигнорировал.
Все пенсионеры проходили обследование в Госпитале ветеранов войн. Там медицинским персоналом составлялись заключения, требуемые для устройства в Дом ветеранов. Там же составлялись и удостоверялись медицинским персоналом письменные заявления, необходимые для устройства в Дом ветеранов. Заведующая отделением Госпиталя ветеранов войн показала в судебном заседании о полном понимании всеми без исключения пенсионерами, что я, П.Б. Минаев и консультанты, являются работниками коммерческой организации, а не сотрудниками госструктур. Также заведующая показала, что ветераны являлись психически здоровыми, образованными и полностью отдающими отчет своим действиям.
Потом консультанты ООО «РоссРента» сдавали собранные документы в территориальные органы социальной защиты населения для последующего комиссионного решения Комитета по социальной политике Санкт-Петербурга о признании каждого ветерана нуждающимся в поселении в стационарное социальное учреждение и выдаче путевок.
Должностные лица территориальных органов социальной защиты населения посещали ветеранов на дому, беседовали с ними, устанавливали наличие условий и их нуждаемость в переселении в Дом ветеранов, разъясняли права, порядок и условия переселения в Дом ветеранов и проживания в нем. В частности объясняли, что в случае оформления через территориальные органы социальной защиты, квартиру свою продавать никому не надо, но в данном случае всем оформлением документов и дальнейшим переездом пенсионеры будут заниматься сами. В дело были представлены соответствующие заявления, которые подписывали ветераны в присутствии сотрудников территориальных органов социальной защиты. Также это подтверждают соцработники Ю.Ф. Гусарова и Л.И. Киселевой, которые по этому поводу дали показания в суде. Эти доказательства также суд никак не учёл.
После получения путевки каждый ветеран еще раз посещал Дом ветеранов, где с ним проводились обязательные собеседования компетентными должностными лицами, определялись условия и порядок предоставления необходимых социальных услуг.
Консультанты ООО «РоссРента» оказывали пенсионерам помощь в сборе и упаковке вещей. П.Б. Минаев или я организовывали перевозку в Дом ветеранов.
Только после перечисленных действий ветераны заключали с П.Б. Минаевым, с его родственниками или со мной договоры купли-продажи жилых помещений. Между нами происходили денежные расчеты в размере выкупной цены.
Впоследствии консультанты ООО «РоссРента», П.Б. Минаев и я на постоянной основе посещали пенсионеров в Доме ветеранов и оказывали им при необходимости дополнительную социальную помощь (если посещения и помощь были востребованы). Расходы, связанные с такой помощью, несли ООО «РоссРента», П.Б. Минаев и я.
Уголовному преследованию меня и П.Б. Минаева предшествовало возбуждение и расследование тем же самым следственным органом уголовного дела в отношении работников ООО «Фонд социальной защиты пенсионеров».
Эта фирма, так же оказывавшая услуги по оформлению пенсионеров в Дом ветеранов, действительно работала по мошеннической схеме. Она заключалась в том, что руководство совместно со всеми без исключения работниками компании вводили пенсионеров в заблуждение сразу же во время первого звонка — тем, что представлялись работниками Дома ветеранов или должностными лицами государственных органов.
Они сообщали о том, что единственным способом оформления в Дом ветеранов является обращение в их организацию, и что квартиры отчуждаются в пользу Дома ветеранов или государства. Эту информацию полностью подтвердили все 8 человек – работники и руководители ООО «Фонд социальной защиты пенсионеров».
19 августа 2020 года Смольнинский районный суд Санкт-Петербурга вынес обвинительный приговор в отношении всех работников и руководителей ООО «Фонд социальной защиты пенсионеров», по которому 6 человек, включая генерального директора, которые действительно обманывали и вводили в заблуждение всех без исключения ветеранов, получили различные условные сроки, а учредитель компании и его помощник получили реальные сроки в 3,3 и 3,2 года лишения свободы соответственно.
В деятельности же нашей организации — ООО «РоссРента» никто из работников — консультантов, ни я, ни П.Б. Минаев никогда не представлялись сотрудниками государственных органов или Дома ветеранов; никогда не говорили, что квартира переходит государству или Дому ветеранов; всегда сообщали, что у пенсионеров есть возможность самостоятельного устройства в Дом ветеранов, для чего необходимо обратиться в территориальный орган социальной защиты населения.
Также я и П.Б. Минаев всегда полностью уплачивали продавцам деньги в размере достигнутых договоренностей, и все они, кроме В.А. Мельникова, подтвердили, что получили именно в соответствии с первоначальной договоренностью.
При этом в уголовном деле имеется нотариально удостоверенное заявление В.А. Мельникова и А.И. Александровой, составленное ими еще в августе 2016 года, то есть за пять месяцев до выкупа квартиры, в котором определена полная цена выкупа квартиры – 750 000,0 рублей. В ходе предварительного следствия В.А. Мельников отрицал подписание этого заявления, однако его показания были опровергнуты в результате судебной почерковедческой экспертизы. Кроме того, они опровергаются свидетельскими показаниями нотариуса Ю.С. Розовой и реестром ее нотариальных действий.
Все это подтверждается показаниями всех без исключения работников ООО «РоссРента», П.Б. Минаева, и моими показаниями. Именно поэтому никто из работников ООО «РоссРента» не является обвиняемым по данному уголовному делу, а проходят как свидетели.
В ходе судебного следствия стороной защиты доказано, что обман был невозможным без непосредственного участия консультантов ООО «РоссРента», которые с самого начала сообщали всю правдивую информацию, и потом на протяжении всего процесса оформления, который длился несколько месяцев, общались с ветеранами и доносили до них только правдивую информацию.
Я же и П.Б. Минаев знакомились с пенсионерами уже после полного понимания ими процесса оформления, которое доносилось консультантами, и после их согласия на оформление в Дом ветеранов с помощью ООО «РоссРента».
Поэтому невозможно был обман без непосредственного участия консультантов ООО «РоссРента». Однако все без исключения консультанты сообщили на следствии и в суде, что они доносили только правдивую информацию до пенсионеров, что абсолютно исключало хоть какое-то заблуждение пенсионеров. Однако суд не обратил на эти обстоятельства никакого внимания.
Переписка с Павлом Минаевым
П.Б. Минаев еще в ходе предварительного следствия полностью признал себя виновным в совершении инкриминируемых преступлений, заключил с прокурором досудебное соглашение о сотрудничестве.
Этому поступку предшествовала переписка со мной, в которой П.Б. Минаев подтверждает, что ни я, ни он сам, никого не обманывали; сообщает о том, что должностные лица стороны обвинения склоняют его к оговору себя самого, меня и других лиц, интересующих следствие; рассказывает о страхе за свою судьбу и судьбу своих близких, о неверии в способность суда увидеть нашу невиновность.
Об угрозах со стороны следствия также повествует П.Б Минаев, — что в случае отказа в сотрудничестве, следователи будут расследовать эпизоды оформления квартир на его жену Н.В. Минаеву, отца Б.А. Минаева, тещу А.Н. Силину.
Видя все, что происходило с нами в СИЗО, где провели 6,5 месяцев, П.Б. Минаев очень боялся, что такая же судьба постигнет, в случае его несогласия в сотрудничестве, и его ближайших родственников, как в случае с родственниками А.А. Фомина из Фонда социальной защиты пенсионеров, и поэтому вынужден был признать все то, что предъявляют ему следователи, хотя он ничего противозаконного не совершал.
Обо все этом П.Б. Минаев указывает в своих письмах мне, а также об этом говорили свидетели в суде. Эти письма имеются в деле в виде иллюстраций в ходатайстве об исключении недопустимых доказательств, поскольку ранее суд отказал стороне защиты в приобщении их подлинников к уголовному делу.
Прошу апелляционный суд обратить особое внимание на эти неопровержимые доказательства, которые суд первой инстанции отказался исследовать.
Уголовное дело в отношении П.Б. Минаева выделили в отдельное производство и рассмотрено еще в 2021 году в особом порядке. Ему назначено условное наказание в виде 4 лет лишения свободы, с испытательным сроком 4,5 года.
Противоречия приговора
В приговоре в отношении меня суд допустил противоречия, указав на два разных способа обмана со стороны меня и П.Б. Минаева.
В описательной части приговора суд формулирует способ обмана так же, как это сделано в обвинительном заключении:
Я и П.Б. Минаев якобы представлялись пенсионерам работниками Дома ветеранов или должностными лицами государственных органов, убеждали ветеранов в том, что их квартиры подлежат обязательной передаче и передаются Дому ветеранов или государству за их устройство в социальное учреждение. По утверждению суда, в этих активных действиях и заключался способ обмана.
В ходе предварительного следствия и судебного разбирательства никаких доказательств этой версии не было получено. Свидетели из числа работников ООО «РоссРента», нотариусов и работников Дома ветеранов, а также П.Б. Минаев, заключивший досудебное соглашение о сотрудничестве, показали, что всем ветеранам разъяснялись права и порядок самостоятельного устройства в Дом ветеранов без отчуждения принадлежавших им квартир. Они были осведомлены о том, что они обращаются в коммерческую организацию, помощь им оказывается на коммерческой основе – за отчуждение их квартир на условиях (по цене) выкупа в пользу меня или П.Б. Минаева или других физических лиц, но не Дому ветеранов или государству.
Показания же некоторых ветеранов сводятся к тому, что они сами домыслили, догадались, предположили, что отчуждают свои квартиры якобы в пользу государства или Дома ветеранов. Однако все подтверждают, что денежные средства им полностью выплачены согласно договоренностям.
Как я уже указывал выше, в материалах уголовного дела имеются заявления ветеранов, подтверждающие их полную осведомленность о том, что квартиры продаются частным лицам, никакого отношения к государству или Дому ветеранов не имеющим.
В.А. Мельников сообщил иное – зная, что продает свою квартиру мне, он якобы домыслил о том, что когда-нибудь потом ему будет выплачена рыночная стоимость квартиры, указанная в договоре купли-продажи, что опровергается его же признаниями договоренности о действительной цене выкупа квартиры в 750 000 рублей, прозвучавшими в ходе нескольких бесед со мной, и задокументированными аудиозаписями, представленными в уголовное дело.
В.А. Мельников рассказывает, что в день сделки с квартирой осознавал возможность отказаться от ее совершения или назначить большую цену. Подтверждает и то, что в договоре с его согласия указана цена, не соответствующая договоренности, что сделано по моей просьбе для уплаты налогов в меньшем размере.
Это лишь некоторые тезисы из бесед, состоявшихся между мной В.А. Мельниковым, аудиозаписи стенограммы которых имеются и в уголовном деле. Очень прошу внимательно изучить эту стенограмму. После этого не останется никаких сомнений в том, что В.А. Мельников получил ровно столько, на сколько договаривались: 750 000 рублей, плюс 200 000 рублей через два года после договора купли-продажи. Ни о каких 3000000 рублей, как указывает следствие и Мельников, речи не идет.
Кроме того, в уголовном деле имеется удостоверенное нотариально заявление В.А. Мельникова и его супруги А.И. Александровой о договоренности о цене выкупа принадлежащей им квартиры именно в 750 000 рублей, датированное 30.08.2016, то есть составленное почти за пять месяцев до выкупа квартиры.
Допрошенная в качестве свидетеля Н.П. Царева, приходящаяся двоюродной сестрой А.И. Александровой, показала, что А.И. Мельников рассказывал ей, что именно в 750 000 рублей была определена цена выкупа квартиры, остальные же деньги, вырученные от продажи квартиры, причитались на устройство и переселение его и А.И. Александровой в Дом ветеранов, и другим лицам. Это заявление составлено и подписано В.А. Мельниковым и его супругой А.И. Александровой, и показывает их полное понимание того, что они обращаются к А.Л. Базымянскому, генеральному директору ООО «РоссРента», с просьбой помочь им в оформлении в Дом ветеранов, а также об их понимании возможности самостоятельного устройства в Дом ветеранов путем обращения в органы социальной защиты, и о том, что выкупная стоимость составляет 750 000 рублей.
Это заявление, являющееся одним из основных и неопровержимых доказательств непричастности и невиновности меня и П.Б. Минаева к данному эпизоду, суд также проигнорировал. И даже после представления его следствию и суду, суд счел, что П.Б. Минаев якобы договорился с В.А. Мельниковым о выкупе квартиры за 3 млн рублей, за вычетом затрат, понесенных ООО «РоссРента». Однако, и сам П.Б. Минаев, и В.А. Мельников, и данное заявление, полностью опровергают этот вывод суда.
Показания П.Б. Минаева о том, что по достигнутой между ним и В.А. Мельниковым договоренности, В.А. Мельникову и А.И. Александровой причитались бы денежные средства за квартиру за вычетом расходов на устройство и переселение их в Дом ветеранов, являются ложью, поскольку прямо опровергаются показаниями самого В.А. Мельникова, который указал, что вел переговоры и достиг соглашения об условиях и цене выкупа квартиры со мной, а П.Б. Минаев в этом участия не принимал.
Во всех случаях, за исключением одного, договоры купли-продажи удостоверены нотариусом. Разумеется, ветеранам при этом разъяснялись и были понятны правовые значения и последствия совершаемых сделок.
Личность Мельникова, помимо отказа от условий сделки, характеризуют следующие детали. Он подарил мне собственную книгу «Ещё не вечер» с дарственной надписью: «Александру Львовичу, с уважением и благодарностью за внимание и понимание». В книге продемонстрирован склад характера Мельникова и полученный в советские годы опыт жаловаться.
Также он подарил картину «Кораблекрушение» своего авторства, а потом выяснилось, что это копия картины Айвазовского.
Н.В. Ирклис показала, что ее муж Б.П. Ирклис в течение года до обращения в ООО «РоссРента» посещал территориальный орган социальной защиты населения для получения помощи в устройстве и переселении в Дом ветеранов, что указывает на их осведомленность о порядке совершения требуемых формальностей. Помощь им так и не была оказана, что послужило причиной их обращения в ООО «РоссРента».
В своем письме, имеющемся в уголовном деле, адресованном мне в следственный изолятор, Н.В. Ирклис подтверждает, что я исполнил перед ней все договоренности, она не имеет никаких претензий, заявление против меня подала по просьбе должностных лиц стороны обвинения.
Также в материалах, представленных суду, есть нотариально удостоверенное заявление супругов Ирклис о понимании возможности самостоятельного устройства в Дом ветеранов, без помощи ООО «РоссРента».
Л.И. Киселева по прежнему месту жительства обслуживалась социальным работником профильного государственного учреждения А.В. Скворцовой, обращалась к ней за помощью в устройстве в Дом ветеранов, однако так ее и не получила. А.В. Скворцова сообщила Л.И. Киселевой о том, что самостоятельно сразу устроиться в Дом ветеранов не получится, нужно вставать на очередь. Л.И. Киселева посещалась в Доме ветеранов конечными покупателями квартиры – Е.П. Скворцовой и А.М. Скворцовым, которых были допрошены в качестве свидетелей и показали, что перед покупкой квартиры убедились в осознанности и добровольности совершенной сделки со стороны Л.И. Киселевой.
В уголовном деле имеется объяснение Л.И. Киселевой, полученное должностным лицом органа дознания уже после ее допроса в судебном заседании. В этом объяснении Л.И. Киселева подтвердила, что получила от меня в счет выкупной цены квартиры 500 000 рублей; именно о такой сумме она договорилась со мной, поскольку ей оказали помощь в устройстве и переселении в Дом ветеранов, и никаких претензий она не имеет. Также Л.И. Киселева показала, что была осведомлена о возможности самостоятельного устройства в Дом ветеранов, но так как для этого нужно самой собирать документы, проходить медицинское обследование и потом ожидать устройства неопределенное время, а ждать она не хотела, Л.И. Киселева осознанно обратилась в ООО «РоссРента» с просьбой оформить ее в Дом ветеранов, и что ею согласована выкупная стоимость ее квартиры в сумме 500 000 рублей.
В.А. Бойцова никогда не выражала претензий и притязаний в связи с отчуждением своей квартиры на условиях выкупа за помощь в устройстве и переселении в Дом ветеранов. Уголовное преследование по данному эпизоду инициировано ее сыном – В.Ю. Бойцовым, которому об отчуждении квартиры стало известно уже после смерти матери, при оформлении наследственных прав. Суд почему-то встал на сторону сына, хотя в материалах дела есть показания как самого сына, так и других свидетелей. Они говорят, что из-за ужасных отношений мать принципиально не хотела оставлять ему какое-либо имущество, а так как не могла проживать одна, обратилась в ООО «РоссРента» за помочью в оформлении в Дом ветеранов.
Г.Н. Трофимову сначала поселили в Дом ветеранов на коммерческой основе, за мой счет, так как процесс оформления ее документов затянулся из-за сезона отпусков, а она желала побыстрее переехать в Дом ветеранов.
Я и Минаев взяли на себя дополнительные траты, и достаточно продолжительное время до отчуждения квартиры она проживала в этом социальном учреждении, что, разумеется, исключает ее заблуждение относительно условий и порядка устройства и проживания в Доме ветеранов. Она согласилась с моей просьбой об указании в договоре купли-продажи цены большей, чем цена выкупа квартиры, для возможности уплаты мной налогов в меньшем размере, однако потребовала за это дополнительно уплатить ей 100 000 рублей. Данное обстоятельство еще раз указывает на осознанность решений и поступков Г.Н. Трофимовой при продаже квартиры, на отсутствие у нее заблуждения относительно того, кому и на каких условиях отчуждается квартира.
С Л.Г. Шубиной и Ю.Ф. Гусаровым я лично не взаимодействовал при устройстве их в Дом ветеранов и выкупе жилых помещений. Эту работу осуществлял П.Б. Минаев.
О том, что П.Б. Минаев хоть как-то обманул названных людей, осознанно воспользовался их заблуждением, я не осведомлен. П.Б. Минаев в суде показал, что и Л.Г. Шубиной, и Ю.Ф. Гусарову представился директором ООО «РоссРента», о чем свидетельствует визитка П.Б. Минаева, где он значится как директор ООО «РоссРента», выданная Л.Г. Шубиной и имеющаяся в материалах уголовного дела.
Также и Л.Г. Шубиной, и Ю.Ф. Гусаровым составлены нотариально удостоверенные заявления, так же как и у иных ветеранов, об их полном понимании куда они обращаются. Причина, по которой суд не принял эти нотариальные заявления, неизвестна.
П.Б. Минаев показал, что он и я были взаимно осведомлены об обстоятельствах взаимодействия с каждым ветераном, однако так и не смог объяснить, из какой информации мне стало или могло бы стать понятным, что в отношении них допущен обман, при том обстоятельстве, что сам П.Б. Минаев осознал его только после задержания, в феврале 2020 года, а это полностью противоречит версии следствия и суда о том, что в 2009 году разработан преступный план, согласно которому на протяжении 10 лет П.Б. Минаев должен был осознавать свою противоправную деятельность.
В ходе судебного разбирательства допрошен в качестве свидетеля социальный работник профильного государственного учреждения Э.Н. Лях, которая показала, что обеспечила посещение Ю.Ф. Гусарова на дому юристом для консультирования о порядке и условиях устройства в Дом ветеранов.
Также консультант ООО «РоссРента» Т.В. Гусева в ходе допросов в суде показала о полной осведомленности Ю.Ф. Гусарова о том, что он обратился в коммерческую организацию, и что П.Б. Минаев является представителем ООО «РоссРента», и об осознанном взвешенном решении Ю.Ф. Гусарова об обращении в ООО «РоссРента».
Суд ошибочно не принял во внимание то обстоятельство, что транслировавшаяся по радиосети звуковая реклама ООО «РоссРента» содержала сведения о том, что помощь по устройству в Дом ветеранов осуществляется коммерческой организацией на возмездной основе. Все рекламные продукты проверялись распространителем на соответствие законодательству о рекламе. Сторона обвинения и суд так и не смогли назвать конкретные рекламные продукты, которые вводили ветеранов в заблуждение о порядке и условиях устройства и переселения в Дом ветеранов.
Стороной защиты представлены рекламные ролики, которые транслировались через радиосеть, в которых дословно говорится, что ООО «РоссРента» оказывает услуги по оформлению в Дом ветеранов на возмездной основе, а также, что можно оформиться самостоятельно, бесплатно, обратившись в орган социальной защиты. Это также полностью опровергает версию суда о том, что пенсионеры не были осведомлены о возможности бесплатного самостоятельного оформления в Дом ветеранов. Как эти ролики могли ввести в заблуждение обратившихся к нам пенсионеров, остается лишь гадать.
В мотивировочной части приговора суд, за неимением доказательств уже сформулированной им же конструкции объективной стороны преступлений, повествует о совершенно иной форме обмана, которая сводится то к умолчанию П.Б. Минаевым и мной о различной информации, которая якобы должна была бы нами доводиться до ветеранов, то к вежливому поведению П.Б. Минаева и меня в Доме ветеранов и демонстрации приятельских отношений с его персоналом. При этом судом в приговоре так и не приведено доказательств, которые указывали бы на то, что заблуждение, в котором оказались пенсионеры, находится в прямой причинно-следственной связи с умышленным противоправным поведением П.Б. Минаева и меня, и было бы или могло быть очевидным для нас.
В деле не имеется никаких доказательств тому, что мне было бы известно о заблуждениях ветеранов, и я осознанно воспользовался этими обстоятельствами в преступных целях. Таким образом, суд во всяком случае прямо нарушил запрет на объективное вменение, то есть привлечение к уголовной ответственности за невиновное причинение вреда (часть 2 статьи 5 УК РФ).
В результате таких противоречий описательной и мотивировочной частей приговора вообще невозможно понять, в каких же именно поступках я признан виновным.
В приговоре так и не нашлось места обоснованным доводам и доказательствам наличия в совместных деяниях П.Б. Минаева и меня, связанных с приобретением прав на квартиры ветеранов, обязательного признака хищения – «безвозмездности». Всем я уплачивал денежные суммы согласно достигнутым договоренностям о цене выкупа их квартир, о чем есть (свидетельствуют) нотариальные заявления, подписанные ими.
Детектор лжи
В период судебного разбирательства в суде первой инстанции я по своей инициативе прошел полиграфологическое исследование, по результатам которого специалист-полиграфолог С.И. Белик составил заключение от 08.02.2022.
Из этого заключения следует, что я говорил правду, отвечая на заданные мне вопросы об обстоятельствах оказания помощи людям по переселению в Дом ветеранов и выкупа у них квартир, — о том, что я действовал честно и добросовестно, никакого обмана не допускал, в преступный сговор с П.Б. Минаевым не вступал.
Показательно, что в ходе допроса в судебном заседании П.Б. Минаев отказался от прохождения полиграфологического исследования по тем же самым вопросам. Разумеется, если ты говоришь правду и тебе нечего скрывать, почему ты должен бояться пройти полиграф. Ответ очевиден.
Суд не учел правовую позицию по уголовному делу Н.В. Ирклис, которая сообщила суду о прощении меня, о случившемся между нами примирении, просила не назначать мне наказание в виде реального лишения свободы.
Разумеется, обжалуемый приговор нельзя назвать справедливым, поскольку суд продемонстрировал несоразмерность назначенного мне наказания в сравнении с наказанием, ранее назначенным за эти же деяния П.Б. Минаеву, не связанным с реальным лишением свободы (4 года лишения свободы условно, с испытательным сроком 4,5 года).
Копия приговора в отношении П.Б. Минаева имеется в уголовном деле.
Несправедливость назначенного мне наказания очевидна при сопоставлении его с наказаниями, назначенными приговором Смольнинского районного суда Санкт-Петербурга от 19.08.2020 по уголовному делу № 1-359/2020 за преступления, совершенные при схожих обстоятельствах работниками упомянутой ранее конкурирующей организации — ООО «Фонд социальной защиты пенсионеров». Максимальный размер наказания составил для А.А. Фомина 3 года 3 месяца лишения свободы.
Выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, поскольку выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании; суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда; в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие; выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли на решение вопроса о виновности осужденного, на правильность применения уголовного закона или на определение меры наказания.
Как я уже отметил, суд допустил в отношении меня объективное вменение по каждому событию выкупа жилых помещений, назвав их преступлениями, поскольку сам я никого ни в какое заблуждение не вводил, а если оно все-таки и произошло непроизвольно, я не знал и не мог знать о нем. Никаких доказательств о подобном моем знании в уголовном деле нет и не могло быть.
Я настаиваю на том, что ни я, ни П.Б. Минаев не совершали и не могли совершить преступления, которые мне вменяют, без непосредственного участия работников ООО «РоссРента».
Однако все работники (консультанты) полностью подтверждают свою, мою, и П.Б. Минаева непричастность к тому обману, который мне вменяет суд. Я не совершил никакого мошенничества, обмана в отношении ветеранов. Это полностью доказано материалами дела, показаниями работников ООО «РоссРента», работников Дома ветеранов, однако суд полностью проигнорировал многочисленные доказательства, представленные стороной защиты, и вынес мне приговор в виде лишения свободы на 9,5 лет со штрафом в 2 млн рублей, и удовлетворил полностью все иски, так как я отказался полностью признать вину в совершении преступлений, которые я не совершал.
А шесть сотрудников ООО «Фонд социальной защиты пенсионеров», которые действительно совершали преступления, которые признали это, так как действительно их совершали, получили условные сроки, включая директора, а учредитель и организатор всего этого обмана получил 3 года 3 месяца лишения свободы без всякого штрафа и без каких-либо исков.
Мне следователи не раз предлагали признать себя виновным, и тогда мне обещали минимальное наказание. Но мне не в чем признаваться, так как я никого не обманывал, никакого преступления не совершал, все доказательства моей невиновности представлены суду, но суд их проигнорировал полностью. Я буду бороться до конца, и надеюсь на адекватность, и прошу суд быть справедливым, каким он и должен быть.
Прошу рассмотреть мою апелляционную жалобу и апелляционные жалобы адвокатов исследуя все доказательства, в частности, не рассмотренные судом первой инстанции письма Минаева, внимательно, и прошу обеспечить мое очное участие в заседаниях.
Вот лишь некоторые собственноручные тезисы Павла Минаева из адресованных мне писем, после изучения которых никаких сомнений в моей невиновности не должно остаться. Если бы суд первой инстанции их изучил, то приговор был бы однозначно другой — оправдательный!!!
19.02.2020
17.04.2020
13.05.2020
08.06.2020
09.2020
Подписывайтесь на телеграм-канал Финсайд и потом не говорите, что вас не предупреждали: https://t.me/finside.
Сообщить о мошенниках или задать вопрос Памятка о возврате от мошенников Телеграм-канал и чат Вкладер Белый список инвестиций Чёрный список брокеров Чёрный список пирамид и лохотронов Чёрный список телеграм-каналов Чёрный список юристов